Не мешайте детям приходить ко Мне (Мф. 19.14)

Детство – это когда пока не умеешь жить на земле, но еще помнишь, как живут на небе. И чем более взрослая душа приходит в этот мир, тем больше памяти о своем небесном Доме она сохраняет, тем проще ей возвыситься до хрустально чистого взгляда на жизнь, который дарован лишь детям и мудрецам.

Мир взрослых невероятно запутан и сложен, мир ребенка целостен и прост. И для того чтобы дотянуться до этой простоты, нужно забыть, что ты взрослый, присесть на корточки и, встретившись взглядом с ребенком, согласиться стать маленьким…

Ты помнишь, как пришел в этот мир? Вряд ли. А дело было так: девять месяцев ты жил в уютном теплом полумраке материнского лона в окружении умиротворяющих звуков «подводного мира», в который изредка проникал мягкий рассеянный свет. Но вот наступило время, когда все вокруг взбунтовалось и что-то начало выталкивать тебя из привычного тепла. Тебя неотвратимо влекло куда-то в неизвестность, твое тело безжалостно сжимали со всех сторон, тебе было страшно и больно. В крови бродил немыслимый коктейль гормонов, адреналина было столько, как если бы ты спрыгнул с крыши многоэтажного дома (но ты тогда, конечно же, не знал такого сравнения). И в довершение всех этих мук тебя внезапно как будто бы окунули в холодную воду (резкий перепад температуры от 38 градусов в матке до 24-х в родильном зале), ослепили ярким светом, оглушили какофонией резких звуков. Ты попал в другой мир. И ты заплакал…

Заплакал от боли и страха, потому что этот мир был другим. Он не был похож ни на что, с чем ты сталкивался прежде – здесь все было чужим. Твое тело стало тяжелым, как скафандр неведомой конструкции, которым ты не умел управлять. Ты не понимал, как существовать в этом мире, ты был растерян и одинок…

Так рождалось большинство из нас, детей прошлого века: под грубоватые шутки врачей и окрики санитарок, чьим первым прикосновением были не объятия матери, а шлепок по ягодицам, заключенные сразу после рождения в смирительные рубахи тугих больничных пеленок. Так и привыкли потом жить со «связанными» для ласки руками, боясь «телячьих нежностей» и обвинений в сентиментальности. А ведь прикосновение – это самый легкий способ сократить расстояние между двумя людьми, если прикосновение это несет любовь. Или самый быстрый способ разрушить былое единство, если приносит боль.

Недоласканные, недолюбленные – так и ищем любви и ласки всю жизнь, боясь себе в этом признаться, стыдясь просто так обнять близкого человека, взять за руку, погладить по голове… Огромный мир непроявленных чувств бурлит в наших душах, так тоскующих по нежности и любви. Не умея дарить тепло, мы делаем такими же эмоциональными инвалидами наших детей, которые боятся вступить в мир человеческих отношений с распахнутой настежь душой, обнаженной для радости и страдания, не пряча своих чувств за лицемерным этикетом или цинизмом. С той самой первой секунды рождения мы защищаемся от боли, которая может ворваться в наши души из враждебного мира.

Конечно же, не все пришли в этот мир именно так. Многих из нас он встретил теплом человеческих рук, несущих с собой спокойствие и надежность. Они блаженно прильнули к вожделенной материнской груди, а мир вокруг стал лишь продолжением этой территории любви, полноправным жителем которой они ощутили себя сразу и навсегда. Этим счастливчикам не понятны метания души, страдающей от неспособности отдать другому переполняющую ее нежность, как непересекаемы в восприятии жизни клоун рыжий и клоун белый или хромой с рождения и спринтер.

Каждая душа выбирает своих родителей. Это так странно…

Мы выбрали их, предвидя все радости и горести, которые нас ожидают. Некоторые из нас выбрали близких по духу – тех, кто даст нам крылья, возносящие в небо и, подобно сталкерам, проведет  через земную мглу забвения к своему предназначению. Другие добровольно пришли к тем, кто так никогда и не сможет нас полюбить, кто причинит нам боль и страдания, предаст, отречется и … тоже даст крылья, если мы сумеем их простить. Мы добровольно выбрали тех, кому доверили свои судьбы, также, как наши дети доверили нам свои.

Каждый ребенок с момента рождения безгранично доверяет своим родителям. Они для него – единственный ориентир, «дорожная карта» в неизвестном загадочном мире, где на каждом шагу  подстерегают неожиданности – приятные и не очень. Больше того, какими-то непроявленными глубинами памяти все мы «помним», что наши родители взяли когда-то на себя ответственность за наши судьбы в этом мире, что они – «заместители» Бога на земле, которым Он поручил заботу о Своих детях и их защиту.

И даже бунтующий подросток, сражающийся за право быть суверенным государством на карте своей семьи, чувствует страх и беспомощность, если в поисках этой свободы преждевременно пересекает границы Ойкумены и остается один на один в кишащих опасностями джунглях современного мира. Он очень хочет, чтобы его остановили у этой черты, пока не наступило время отправиться в дальний поход по маршруту своей судьбы, хотя всем своим поведением будет демонстрировать обратное, пытаясь казаться большим и сильным. Как остановить его, не превышая родительской власти, не применяя насилия, уважая его выбор?

Все, кто имел детей-подростков, знают, что в этот период ребенок разрывается между двумя совершенно противоположными стремлениями, двумя противниками, воюющими в его душе: желанием заявить о себе миру как о совершенно уникальной личности и  полным непониманием, каков ты на самом деле; между потребностью быть защищенным заботой родителей и неутолимой жаждой стать независимым, взять на себя отвественность за свою судьбу; между поиском своего места в мире и страхом выйти в это штормящее море человеческих отношений. Он бунтует против любых попыток что-либо подсказать, посоветовать, и в то же время обвиняет родителей в безразличии к его судьбе.

Здесь нет однозначных ответов, потому что мы очень разные: разные дети, разные родители, разный опыт построения семейных отношений, доставшийся нам по наследству от наших предков. Но в самой сложной ситуации, когда исчерпаны все доводы, испробованы все методы, когда обе стороны находятся на грани отчаяния, есть один проверенный способ: обратиться «вверх по инстанции» – к Тому, Кто заведует «Небесным МЧС», Кто уже провел неисчислимое множество успешных спасательных операций и находит выход из немыслимой путаницы человеческих отношений, протягивая в самый безнадежный мрак отчуждения спасительную нить Ариадны и соединяя страдающие от разрыва родные души.

Очень не просто отпустить в это опасное путешествие вступающего во взрослую жизнь ребенка,  разрешив себе лишь один метод «страховки» – полное доверие Небу.  Еще трудней сделать это доверие безграничным, непоколебимым, что бы ни было уготовано на его пути. Ведь если каждый из нас вспомнит свою жизнь, то с удивлением обнаружит, что самые главные победы мы одерживали в одиночестве. Во время жизненного экзамена ты всегда остаешься один — это и есть настоящая проверка себя, истинное понимание, чего ты стоишь в этом мире. Чего ты стоишь в этом мире без Бога.

Только ощутив себя беззащитным и  беспомощным, как ребенок,  ты начинаешь Его искать, потому что сильному Бог не нужен: пока человек силен, он сам себе – Бог. Именно наши ошибки и поражения бросали нас в пропасть отчаяния, на самом дне которого нас встречали Его объятья.

И когда в минуты серьезных испытаний мы пытаемся уберечь наших детей от боли и страданий, не становимся ли мы невольной преградой на их пути к Нему? Не об этом ли: «благими намерениями вымощена дорога в ад»?  Потому что дорога в рай лежит через терновый венец. Есть истины, которые невозможно постичь в безмятежном покое – они постигаются на пределе страдания души, открывая ей новую ступень лестницы в небо.

Каждый раз, когда мы в бессилии спрашиваем: «За что?», «Почему это случилось именно с моим ребенком?», мы бросаем упрек в немилосердии безграничному Милосердию, отдавшему за каждого из нас жизнь. И лишь тем душам, чье доверие Ему безусловно, открывается тайна радостного несения Креста: страдания – это бесценные подарки Любви, даруемые лишь истинно любящим. К сожалению, не многие из нас могут их достойно принять – это высокая мера доверия, которую можно не оправдать, обвинив Небо в непосильности ноши. Но ведь все испытания посылаются свыше — мы сами дали на них согласие, когда шли на эту землю.  А если это так, то у каждого из нас есть силы с ними справиться.

Страшно отпускать ребенка в большой мир, зная, что его может в нем ожидать. Так хочется оградить от опасности, боли, не дать ошибиться, подстраховать. И в этом нашем стремлении мы часто не замечаем, что наши страхи и опасения становятся огромной преградой для наших детей, мешая им приобретать свой собственный опыт побед и поражений, свой собственный взгляд на мир и свое место в нем.

Нам почему-то кажется, что мы лучше знаем выход из сложной ситуации, лучше понимаем, чем заниматься ребенку, какую профессию избрать, с кем дружить, как одеваться, что слушать, что смотреть… Больше того, мы навязываем нашим детям свои представления о любви, о долге, и – самое грустное – о Боге, изображая Его неким Дедом Морозом с ватной бородой,  которому нужно зачем-то читать стишки-молитвы на непонятном языке, который внимательно следит за тобой откуда-то сверху и записывает все плохие и добрые дела, чтобы посадить тебя после смерти в специально обустроенное для наказаний место под названием Ад или выдать в качестве волшебного приза пропуск в мир нескончаемых аттракционов – Рай.

Все это настолько далеко от того сокровенного ощущения живого дыхания Любви, которое помнит каждый ребенок, приходящий в мир. И еще дальше от того, чем на самом деле является Любовь…

Называя себя христианами, идем ли мы путем Христа: никого не осуждая, все прощая, не считая себя лучше кого бы то ни было, каждый миг ощущая свою «нищету»…? Если честно?

И если нет, может, лучше молчать о Боге, учась следовать за Ним? Может быть, лучше дать ребенку возможность искать свой собственный путь: искренне сомневаясь, проходя этапы неизбежного богоборчества юности, чтобы долгожданная Встреча произошла тогда, когда душа его будет к ней готова?

Может быть, единственная задача родителей взрослеющего ребенка – просто ни при каких условиях не отпускать «страховочный трос», которым он с ними связан? Ведь человек может справиться с любыми испытаниями, если знает, что в мире есть хотя бы одна душа, которая не откажется от него никогда: чтобы с ним не случилось, в  какие бы бездны падения не пришлось ему опуститься, какие бы невыносимые страдания не причинил он тем, кто его любит.

Как часто мы отказываемся от своих детей? Не явно, а где-то в глубине души — когда не можем простить им  грубости, неуважения, недостойных поступков, неоправданных надежд, косых взглядов окружающих? Когда наше сердце покрывается окаменелой коростой фарисейской мстительности, мешающей нам за их недостатками увидеть душу, мечущуюся в поисках своего места в мире?

Но печальнее всего то, что мы умудряемся оправдывать свое жестокосердие, прикрываясь библейскими цитатами, впечатывая в сознание детей образ злобного мстительного Бога, карающего за любой проступок, готового в любой момент отвернуться от тебя, если ты ошибешься.

Дорогие взрослые, давайте признаемся себе в том, что, уча наших детей жизни, мы сами очень плохо понимаем, как жить в этом мире. Нас самих разрывают внутренние конфликты и противоречия. Мы не находим ответов на многие годами мучающие нас вопросы, не понимаем, как строить отношения с людьми. Многие из нас боятся себе признаться, что не знают, зачем они живут, есть ли вообще смысл в их жизни.

Мы остаемся в душе неприкаянными детьми, беспризорниками, сбежавшими из родного Дома и заблудившимися в тупиках мироздания, позабыв дорогу назад. И при этом берем на себя функцию непререкаемых авторитетов, устанавливающих свои законы — местечковых «диктаторов»,  наказующих и милующих своих домочадцев, становясь в результате «слепыми, ведущими слепых».

Родительская гордыня не дает нам признаться, что очень часто мы поступаем неверно, что не знаем ответов на многие вопросы, что не понимаем, как поступить с соседом Васей или как помириться с  другом, которого обидел. Роль совершенного образца для подражания, не имеющего права на ошибку, мешает нам быть искренними и настоящими, не дает ни на минуту расслабиться и просто быть самим собой. Наше восприятие себя в жестких категориях «отец» или «мать» ограничивает огромный спектр человеческих отношений до узких рамок ученика и учителя, начальника и подчиненного.

Как же много мы теряем… Родная душа, которая выбрала тебя из миллионов других душ, целая вселенная, живущая рядом с тобой, может так навсегда и остаться для тебя Тerra Inkognitа – непознанным огромным миром, живущим по своим законам, вход куда ты так и не смог найти. А ведь для этого нужно было просто уволить себя с должности домашнего «директора бани» и постараться стать своему ребенку другом, признав его право на свой уникальный взляд на мир.

Это очень не просто, ведь дружить – это когда нет главных и подчиненных, когда нельзя приказать, заставить, когда можно честно и прямо сказать все, что думаешь, когда можно доверить самое сокровенное, когда нет вещей, которые нельзя простить… Это значит полностью изменить все те записи, которые назойливо бродят в твоем сознании, как готовые схемы поведения, потому что так жили твои родители, деды, прадеды.

Это высокая планка в отношениях, и беда многих из нас в том, что мы не можем до нее дотянуться. Мы не готовы к равноправному диалогу двух личностей, потому что с рабами общаться проще. Проще жить по принципу : «Стоять, бояться!», чем мучительно искать нужные слова, интонацию, время; чем пытаться понять и принять другую точку зрения; быть готовым оставить все свои дела, чтобы выслушать того, кого назвал однажды другом; дать ему право на личное пространство, в котором он устанавливает свои правила игры.

Важно только определиться, что свобода каждого заканчивается там, где она посягает на свободу  другого. Что есть общая территория, где должны действовать общие для всех правила и устанавливаться они должны вместе. Что кроме прав у каждого есть обязанности и распределены они должны быть по-честному. И чем раньше такие принципы будут заложены, тем меньше преград возникнет при их исполнении.

Совершенно неожиданно обнаруживается, что при таких отношениях ты сам обретаешь свободу, потому что можешь такие же требования предъявить своему ребенку: ты обретаешь право на свою территорию, доступ куда определяешь ты сам; ты также можешь претендовать на понимание и уважение своих принципов; у тебя есть право на ошибку и слабость, на право быть несовершенным…

Но самое ценное приобретение – это понимание, что нет узаконенных «должностей», нет учеников и наставников, что роли эти постоянно меняются: твой ребенок может многому тебя научить, так же, как и ты можешь во многом ему помочь – при условии, что вы оба этого хотите.

Если бы мы смогли победить свою взрослую значимость и прислушаться к тому, что говорят наши дети – по-настоящему услышать, ЧТО они нам говорят – для многих из нас это стало бы серъезным потрясением, потому что их устами говорит наша совесть, которая иначе не может до нас докричаться.

И именно потому, что детям границы «дозволенного» зачастую неведомы, голос ее звучит без цензуры: она говорит нам очень нелицеприятные вещи о нас самих – вещи, которых мы предпочитаем не знать.

Это болезненный опыт и для этого нужна смелость.
Это новые правила и границы.
Это ломка привычных взглядов и привычек, намертво вросших в наше естество.
Это очень не просто, но оно того стоит…

…

[weaver_vimeo id=»56010629″]

…

информация к размышлению:
http://www.youtube.com/watch?v=fVa7cxx5UzQ
http://www.youtube.com/watch?v=GqXWqJhJIrY
http://www.youtube.com/watch?NR=1&v=VvzfMc4QuYM&feature=endscreen

                                                                                                           Ирина Хворостюк