Взывающие

Этот памятник находится в сердце Дюссельдорфа – на холме Ананасберг парка Хофгартен, с которого по мнению некоторых историков когда-то победносно взирал на город Наполеон, а позднее Гитлер.

Он создан выдающимся украинским скульптором XX столетия, чудом выжившим после ранения на фронтах Второй мировой войны, Вадимом Сидуром, и называется «Взывающий»: человек, ставший живым рупором, развернутым в небо, кричит о боли изуродованной войнами и насилием планеты, которая переполняет его сердце.

Это молитва души, осознавшей однажды меру своей ответственности за все, что происходит в мире, которую лучше всего выразил сам автор:

«Я раздавлен непомерной тяжестью ответственности,
Никем на меня не возложенной.
Ничего не могу предложить человечеству для спасения.
Остаётся застыть, превратиться в бронзовую скульптуру
И стать навсегда безмолвным Взывающим…»

Именно такие Взывающие становились во все времена совестью своего народа, настраивая души людей на бескомпромиссный камертон вечности. Именно они принимали на себя ответственность за ошибки многих, ощущая их своими, искупая покаянным плачем души окаменелое бесчувствие наших сердец.

Взывающим всегда кажется, что они «ничего не могут предложить человечеству для спасения».  Они не знают о том, что их зов и есть наше спасение, потому что только Взывающие могут «докричаться» до Небес…

 

1938 год.  Берлин

В  ночь с 9 на 10 ноября, которую впоследствии назовут «Хрустальной», были сожжены и разгромлены 267 синагог, 7,5 тыс. торговых и коммерческих предприятий, сотни жилых домов, принадлежавших евреям. Около 3,5 тыс. евреев были арестованы и отправлены в концентрационные лагеря Заксенхаузен, Бухенвальд и Дахау, сотни из них – ранены  и искалечены, 91 человек убит.

Утром следующего дня священник общины Сердца Иисуса, настоятель берлинского собора Св. Ядвиги Бернгард Лихтенберг  вышел на улицы Берлина. Обойдя родной город, он вернулся в окруженную нацистами церковь. На вечерней службе пастор Лихтенберг стал  публично молиться «о евреях и всех несчастных узниках концлагерей», продолжая повторять свою молитву каждый вечер в течение трех лет, пока 23 октября 1941 года не был арестован СС.

В поле зрения нацистов пастор Лихтенберг  попал задолго до этого. В 1931 году  он призвал всех посетить антивоенный фильм по роману Э. М. Ремарка «На западном фронте без перемен», после чего против него начинает кампанию ставший впоследствии министром рейхспропаганды Йозеф Геббельс.

Квартира пастора Лихтенберга подвергается многочисленным обыскам гестапо, на него собираются «компроментирующие» материалы, которых было предостаточно: Бернгард Лихтенберг не скрывал своих взглядов. В 1935 году он лично направляется к главе гестапо Герингу с нотой протеста берлинской Церкви против преступлений в концентрационном лагере Эстервеген.  В 1941 году в письме, направленном рейхсминистру здравоохранения Леонардо Конти, Лихтенберг выражает протест против убийства душевнобольных и инвалидов в рамках Программы эвтаназии.

На допросах Лихтенберг заявил, что не мог принять антихристианскую идеологию национал-социализма и хотел соблюдать заповеди Божии более, чем законы государства. Он утверждал, что депортация евреев несовместима с нравственным христианским законом и просил, чтобы ему было позволено сопровождать депортированных в качестве духовного наставника.

После приговора к двум годам заключения Лихтенберг был помещен в тюрьму Тегель, где состояние его здоровья ухудшилось. Епископ фон Прейсинг пытался  добиться досрочного освобождения пастора. При встрече в тюрьме он передал  ему условие гестапо: Лихтенберг не должен проповедовать, пока идет война. Пастор ответил: «Я не могу. Если мы, священники, будем молчать, люди потеряют компас и не будут знать, где они находятся».

Единственной просьбой, с которой Бернгард Лихтенберг обратился к гестапо, было разрешение жить в еврейском гетто. Эта просьба была услышана на небесах: пастор Лихтенберг был присоединен к группе депортированных евреев и отправлен в концлагерь Дахау, чтобы разделить их участь. 5 ноября 1943 года в городке Хоф после нескольких дней пути, изнуренный усталостью, страдающий тяжелыми заболеваниями сердца и почек Бернард Лихтенберг умер. После похорон один из его товарищей по заключению сказал другому: «Сегодня мы похоронили святого».

23 июня 1996 года в Берлине, во время своей поездки в Германию папа Иоанн Павел II беатифицировал священника общины Сердца Иисуса, пастора  Бернхарда Лихтенберга. На мемориальной доске в его честь написано: «Взывающий мира, священник для народа, борец за права человека и церкви, мученик».

 

1970 год. Варшава

7 декабря 1970 года после подписания польско-германского договора колонна канцлера Германии Вилли Брандта останавливается перед монументом жертвам нацизма в Варшавском гетто. Неожиданно, после того, как глава германского правительства в соответствии с протоколом поправляет ленту на венке, он опускается на колени и безмолвно застывает на влажных  ступенях монумента.

«В тот момент у нас захватило дух, эта картина будет у меня всю жизнь перед глазами», – сказал много лет спустя Герхард Шредер, открывая в честь Вилли Брандта бронзовый рельеф на площади его имени в Варшаве.

Канслер Германии, стоя на коленях, от лица своего народа молча просил прощения за преступления гитлеровского режима перед человечеством, хотя сам лично никак не был к ним причастен.

Во время войны он рисковал жизнью, участвуя в подпольной антфашистской борьбе с нацизмом. А затем, в то время, когда весь мир с презрением и ненавистью относился к немцам, вернулся на родину, хотя мог остаться норвежским подданым. Он перешел из лагеря победителей на сторону побежденных, потому что считал, что больше нужен Германии, чем Норвегии.

Своему ближайшему доверенному лицу Эгону Бару вечером 7 декабря он сказал: «Я ощутил, что просто склонить голову будет недостаточно». Позднее в своих мемуарах Брандт писал: «Меня постоянно спрашивали, что стояло за этим жестом. Был ли он, скажем, задуман заранее? Нет, не был. Я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. Таким образом я почтил память миллионов жертв.»

А позже был первый послевоеннный официальный визит в  Израиль, для которого Вилли Брандту понадобилось все его мужество. Он приехал на еврейскую землю, чтобы принести покаяние за преступления своей страны перед еврейским народом.

Брандт вошел в Мемориальный комплекс Катастрофы и героизма еврейского народа Яд Вашем даже не в кипе, а в шляпе, которую носят обычно только набожные евреи, раскрыл книгу псалмов и прочитал вслух по-немецки строки 103 псалма: «Мы совершили грехи и преступления. Боже милосердный, прости нас…»

 

2003 год.  Дюссельдорф

В конце 90-х годов работник полиции Дюссельдорфа Клаус Дёнеке  с коллегой из отдела кадров на чердаке полицейского управления нашли коробки с документами, в которых оказалось 4000 считавшихся пропавшими личных дел сотрудников дюссельдорфской полиции,  работавших в ней с 1919 по 1949гг.

Несколько лет Клаус Дёнеке изучал архив, а затем вместе с учеными-историками из Университета Мюнстера Карстеном Дамсом и Томасом Келером создал выставку «Прозрачность и тень». Она расположена в подвале Полицай-президиума и посетить ее может любой желающий.

Никто не поручал им этого делать: не было никаких служебных заданий, указаний «сверху», это была полностью их инициатива. На вопрос, для чего нужно было создавать выставку, раскрывающую самые черные страницы истории дюссельдорфской полиции, главный полицейский комиссар Дюссельдорфа Клаус Дёнеке  отвечает так:

«Мы хотим знать правду: что делали наши предшественники, наши коллеги. При этом ни в коем случае не исказить прошлое.

Мы установили, что 1200 дюссельдорфских полицейских были задействованы в войне гитлеровской армии в Восточной Европе и Советском Союзе, 700 из них служили непосредственно в СС. Мы имеем упоминания об участии полицейских из Дюссельдорфа в преступных акциях по всей территории занятой тогда немцами Европы, в блокаде Ленинграда, в оккупации Украины, и в самом ужасном событии войны – убийстве более 35 тысях евреев в Бабьем Яру. А в нашем городе были точные списки евреев, и требовалось, чтобы они в обязательном порядке регистрировались. В Дюссельдорфе евреев регулярно депортировали с товарной станции Дерендорф…

Некоторые историки мне говорят: «Ты должен быть надо всем этим.» Однако меня это лично затрагивает, лично! Так как я – тоже  немецкий полицейский! Ведь множество военных преступников, которые в те времена уничтожали людей только из-за того, что они были цыганами или только из-за того, что они были евреями … и т.д. – это же были мои коллеги по профессии! И поэтому я имею ко всему этому  совсем другое отношение, чем обычные историки. Личное! Оно намного эмоциональнее. Нельзя допустить, чтобы люди забыли о своем прошлом – светлое оно или темное. Иначе все это, не дай Бог, может когда-нибудь повториться. Этого мы не должны допустить. Никогда.»

 

2011 год.  Мюнхен

Проект «Воспоминание о еврейских соседях»

20 белых чемоданов, стоящих у стен тех  домов, где когда-то жили евреи,  убывшие однажды из жизни «в неизвестном направлении», как цинично указывалось в сводках полиции военного времени. На бирках чемоданов – фамилии владельцев и даты их смерти. За каждым именем – реальная судьба человека, жившего когда-то на этой улице, в этом доме…

Среди нескольких больших чемоданов на Кyreinstrasse – один маленький.  На бирке написано: Рубен. 2 года. Его 20-летнюю маму сначала забрали на принудительные работы, а потом убили. Вначале мальчик бегал по родной улице, пытаясь спрятаться, потом его поместили в детский приют, после чего он жил в бараках, а затем – на территории монастыря. 30 марта 1943 г. Рубена отправили в Аушвиц (Освенцим), где в газовой камере смертников он закончил свой короткий земной путь.

Тихо играет печальная мелодия. Люди – молодые и старые, некоторые с детьми на руках – переходят от дома к дому, молча слушая истории жизней своих бывших соседей, которые трагически оборвались во время войны.  На глазах у многих слезы.

Эту акцию вместе со своими друзьями и единомышленниками осуществили немецкий педагог, историк, философ Лео Брукс и художник Вольфрам Кастнер. Восстанавливая историю своего района, они обнаружили, что информация с 1933 по 1945 гг. отсутствует, и стали искать. Изучив материалы мюнхенского архива, множество документальных и литературных источников, они создали цикл программ о самых печальных и  самых постыдных страницах  истории своего города. В этот цикл входят встречи-воспоминания, чтение книг, демонстрация фильмов, вечера для детей и родителей, а также такие, как эта, акции…

Они не представляют никаких организаций, их работа не финансируется государством – всем этим Лео Брукс и его друзья занимаются бесплатно  в свое свободное время.  «Деньги мы просим у города только для оплаты аренды помещений, работы музыкантов. А остальное… это ведь нужно нам самим» – говорит Лео Брукс.

И добавляет: «А вам разве не все равно, где вы живете, как было до вас? Здесь моя родина. Именно здесь. В районе Цендлих. Поэтому мне важно все. Сколько у нас зелени. Как организована работа транспорта. Какие люди здесь живут. И какие жили…»

Его мама – простая, не очень образованная, но мудрая женщина – говорила сыну: «Самое главное, ты должен помнить, что Бог – один для всех. И все мы едины».

Католик Лео Брукс помнит об этом.

Использованы материалы:
Сайт прихода иконы Всех скорбящих Радость: http://sobor.by/6km4tenia_rokku4i.htm
Евгений Беркович: Христос в Освенциме
Олекса Пидлуцкий: Вилли Брандт: политик, который стал великим… преклонив колени
Григорий Крошин: Холокост начинался за углом
Майя Беленькая:  Чемоданы цвета пепла

                                                                                                             Ирина Хворостюк

 

Миру по нитке

В детстве мне очень хотелось совершить подвиг. Тогда мне казалось, что польза должна обязательно быть масштабной. Ее смысл виделся мне в спасении чей-то жизни, а еще лучше большого количества жизней. Рискуя собой, вытащить кого-то из пожара или поля боя, подбить вражеский истребитель, попав в плен, не выдать врагу товарищей — подвиг и польза обществу. Помощь соседской старушке с тяжелыми сумками — мелочь, на которую и размениваться-то не особо с руки, а то и подвиг свой прозевать можно.  К счастью, со временем все стало на свои места.

Одну девятилетнюю девочку мама, движимая благими намерениями отрастить на ребенке густую шевелюру, подстригла налысо. Соседские дети были в восторге — над кем еще так поглумишься, как не над лысиком. Девочка рыдала каждый день, но волосы категорически отказывались принимать первоначальный вид и росли очень медленно. Однажды в их двор приехала новая семья с очень симпатичным мальчиком, который всего на чуть-чуть был старше той девочки. Почему-то сразу став очень популярным, мальчик над нашей лысой девочкой смеяться не стал, а напротив, встал на защиту девочки от злых языков. Как ни странно,  террор прекратился. Я знаю эту девочку, ей сейчас за 40, и она до сих пор благодарна тому мальчику.

Как-то, возвращаясь из детского сада, моя дочь потеряла перчатку. Заметили пропажу мы уже рядом с домом, и поиски не дали результатов. На следующий день по дороге из детсада перчатка неожиданно нашлась — кто-то положил ее на видное место и вложил внутрь камешек, чтобы не сдуло ветром.

Как-то в Германии одна женщина ехала в поезде и встретила прилично одетого мужчину, который глотал слезы.  Не добившись от него ответа, что же случилось, есть ли у него проездной документ и нужна ли ему какая-то помощь, женщина молча достала 20 евро и протянула их мужчине. Тот сразу воспрял духом и, увидев, что она идет к выходу, спросил: — Ты веришь в Бога?
— Да, и ты веришь, — сказала ему женщина и вышла из поезда.

Когда Пете было 33 года, он с женой поехал отдыхать на Черное море. Прогуливаясь во время шторма вдоль набережной, Петя услышал крики о помощи: из-за высоких волн двое мальчишек не могли выбраться на берег. Особо не раздумывая, Петя кинулся в воду, по очереди выпихнул тонувших подростков, а вот сам выбраться не мог. Ожидавшая на берегу жена обратилась к спасателям, но те не захотели рисковать своими жизнями. Женщине оставалось только молиться. К счастью, молитва оказалась действенной, и Пете удалось спастись.

Моя мама в начале 90-х жила с папой в Румынии, где тот работал советским инженером. В то время Румынию наводняли челноки из СССР, приезжавшие продать лампочки и утюги и купить модные по тем временам вещи, которые планировалось продать по возвращении. Приобретая туры, горе-продавцы часто попадали в лапы недобросовестных туроператоров, из-за чего были вынуждены жить по 7-10 человек в одно-двухместном номере без удобств, спать вповалку и питаться чем придется. Невзирая на папины протесты, мама часто приводила таких несчастных «немытиков» к нам домой, кормила их, разрешала воспользоваться душем, а иногда они оставались у нас ночевать.

Будучи ребенком, Марина как-то на прогулке увидела детдомовских детей. Вернее, она заподозрила, что дети детдомовские, потому что они шли строем за воспитательницей и были очень бедно одеты. Не имея возможности никак помочь этим детям, Марина, тем не менее, надежду не оставляла. Когда она выросла во взрослую самостоятельную женщину, она разыскала тот детдом и оказала ему посильную финансовую помощь.

В городе Донецке, что на Украине, группа ребят за свои деньги построила приют для бездомных животных. Они отлавливают бродячих собак и уличных кошек, стерилизуют их, а в некоторых случаях и лечат. Все это, разумеется, за свой счет. В общем, содержат и постепенно пристраивают животных в хорошие руки. Сделали сайт для объявлений.
Одни мои друзья здесь, в Германии, этому процессу содействуют как в части пристроить собак заботливым немцам, так и в части перевозок. Остальные содействуют неактивно — просто деньгами.

Получается, не надо ждать войны или пожара, эпидемии и наводнений, чтобы сделать то, что человеку делать так естественно — помочь другому. И разве это не подвиг?

                                                                                                                      Анна Глух