Мой мир
Этот памятник находится в сердце Дюссельдорфа – на холме Ананасберг парка Хофгартен, с которого по мнению некоторых историков когда-то победносно взирал на город Наполеон, а позднее Гитлер. Он создан выдающимся украинским скульптором XX столетия, чудом выжившим после ранения на фронтах Второй мировой войны, Вадимом Сидуром, и называется «Взывающий»: человек, ставший живым рупором, развернутым в небо, кричит о боли изуродованной войнами и насилием планеты, которая переполняет его сердце. Это молитва души, осознавшей однажды меру своей ответственности за все, что происходит в мире, которую лучше всего выразил сам автор:
«Я раздавлен непомерной тяжестью ответственности, никем на меня не возложенной.
Ничего не могу предложить человечеству для спасения.
Остаётся застыть, превратиться в бронзовую скульптуру и стать навсегда безмолвным Взывающим…»
Именно такие Взывающие становились во все времена совестью своего народа, настраивая души людей на бескомпромиссный камертон вечности. Именно они принимали на себя ответственность за ошибки многих, ощущая их своими, искупая покаянным плачем души окаменелое бесчувствие их сердец.
Взывающим всегда кажется, что они «ничего не могут предложить человечеству для спасения». Они не знают о том, что их зов и есть наше спасение, потому что только Взывающие могут «докричаться» до Небес…
1933 год. Германия
В июле 1933 г. на церковных выборах Германии побеждает пронацистское движение «немецких христиан». Создается новая Имперская церковь, которая исповедует принципы нацистской идеологии, которые выразил профессор богословия Эрнст Бергман: «Или у нас будет германский бог, или не будет никакого. Адольф Гитлер – новый мессия, посланный на землю». По обвинениям в мнимой контрабанде золота арестовываются многие церковнослужители. Жесточайшей цензуре подвергается католическая пресса. Запрещаются религиозные шествия, закрываются монастыри, устраиваются показательные суды над монахами.
В ответ на это 31 мая 1934 года группа мужественных христиан проводит Чрезвычайный синод лютеранских пасторов в Бармене. Создается Исповедующая церковь, которая отказывается признать власть имперского епископа Мюллера и заявляет о несовместимости христианских догматов с идеологией и политикой нацистов. Ее лидеры – Карл Барт, Мартин Нимёллер, Дитрих Бонхёффер – не поддерживают «новую религию» и выражают открытое неповиновение нацистскому режиму. Уже через два дня после прихода к власти Гитлера пастор Бонхёффер выступает против политики фюрера в передаче по радио. Передачу прервали, не выпустив в эфир до конца.
Оставаясь служителем Исповедующей церкви, Дитрих Бонхёффер становится связным группы Сопротивления, готовящей покушение на Гитлера, вербуясь для прикрытия агентом абвера. Используя свою работу там, он помогает семи евреям бежать в Швейцарию. Одновременно пастор Бонхёффер работает над книгой «Этика», в которой утверждает, что христианин имеет право участвовать в политическом сопротивлении диктатуре. По его мнению, совершённые во время этой борьбы действия (ложь, убийство…), несмотря на высокие мотивы участников Сопротивления, остаются грехами, которые, однако, могут быть прощены Христом.
23 октября 1941года Бонхёффер был арестован гестапо, приговорен к двухгодичному заключению и помещён в тюрьму Тегель. После неудавшегося покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. у следствия появились неопровержимые доказательства участия в группе злоумышленников и Дитриха Бонхёффера. Его переводят в тюрьму гестапо на Принц-Альбрехтштрассе. В феврале 1945 г. пастора отправляют в Бухенвальд, а затем – в концлагерь Флоссенбург.
Всего за несколько месяцев до окончания войны, 8 апреля 1945 года, в первое воскресенье после Пасхи соседи по тюремной камере попросили пастора Дитриха Бонхеффера провести богослужение. Он читал из 53 главы пророка Исайи:
«.. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих;
как овца, веден был Он на заклание,
и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих»…
В камеру вошли двое гестаповцев в штатском и приказали пастору следовать за ними. Бонхеффер знал, что его ведут на казнь, но был спокоен. Он сказал своим друзьям: «Это не конец, это начало новой жизни».
Надпись на могильной плите кладбища Флоссенбург гласит: «Дитрих Бонхёффер, свидетель Иисуса Христа среди братьев своих».
1938 год. Берлин
В ночь с 9 на 10 ноября, которую впоследствии назовут «Хрустальной», были сожжены и разгромлены 267 синагог, 7,5 тыс. торговых и коммерческих предприятий, принадлежавших евреям, сотни жилых домов. Около 3,5 тыс. евреев были арестованы и отправлены в концентрационные лагеря Заксенхаузен, Бухенвальд и Дахау, сотни из них – ранены и искалечены, 91 человек убит.
Утром следующего дня священник общины Сердца Иисуса, настоятель берлинского собора Св. Ядвиги Бернгард Лихтенберг вышел на улицы Берлина. Обойдя родной город, он вернулся в окруженную нацистами церковь. На вечерней службе пастор Лихтенберг стал публично молиться «о евреях и всех несчастных узниках концлагерей», продолжая повторять свою молитву каждый вечер в течение трех лет, пока 23 октября 1941 года не был арестован СС.
В поле зрения нацистов он попал задолго до этого. В 1931 году пастор Лихтенберг призвал всех посетить антивоенный фильм по роману Э. М. Ремарка «На западном фронте без перемен», после чего против него начинает кампанию ставший впоследствии министром рейхспропаганды Йозеф Геббельс. Квартира пастора Лихтенберга подвергается многочисленным обыскам гестапо, на него собираются «компроментирующие» материалы. Их было предостаточно: Бернгард Лихтенберг не скрывал своих взглядов. В 1935 году он лично направляется к главе гестапо Герингу с нотой протеста берлинской Церкви против преступлений в концентрационном лагере Эстервеген. В 1941 году в письме, направленном рейхсминистру здравоохранения Леонардо Конти, Лихтенберг выражает протест против убийства душевнобольных и инвалидов в рамках программы эвтаназии.
На допросах Лихтенберг заявил, что не мог принять антихристианскую идеологию национал-социализма и хотел соблюдать заповеди Божии более, чем законы государства. Он утверждал, что депортация евреев несовместима с нравственным христианским законом и просил, чтобы ему было позволено сопровождать депортированных в качестве духовного наставника.
После приговора к двум годам заключения Лихтенберг был помещен в тюрьму Тегель, где состояние его здоровья ухудшилось. Епископ фон Прейсинг пытается добиться досрочного освобождения пастора. При встрече в тюрьме он передает ему условие гестапо: Лихтенберг не должен проповедовать, пока идет война. Пастор отвечает: «Я не могу. Если мы, священники, будем молчать, люди потеряют компас и не будут знать, где они находятся». Единственной просьбой, с которой Бернгард Лихтенберг обратился к гестапо, было разрешение жить в еврейском гетто.
Эта просьба была услышана на небесах: пастор Лихтенберг был присоединен к группе депортированных евреев и отправлен в концлагерь Дахау, чтобы разделить их участь. 5 ноября 1943 года в городке Хоф после нескольких дней пути, изнуренный усталостью, страдающий тяжелыми заболеваниями сердца и почек Бернард Лихтенберг умер. После похорон один из его товарищей по заключению сказал другому: «Сегодня мы похоронили святого».
23 июня 1996 года в Берлине, во время своей поездки в Германию папа Иоанн Павел II беатифицировал священника общины Сердца Иисуса, пастора Бернхарда Лихтенберга.
На мемориальной доске в его честь написано: «Взывающий мира, священник для народа, борец за права человека и церкви, мученик»…
1970 год. Варшава
7 декабря 1970 года после подписания польско-германского договора колонна канцлера Германии Вилли Брандта останавливается перед монументом жертвам нацизма в Варшавском гетто. Неожиданно, после того, как глава германского правительства в соответствии с протоколом поправляет ленту на венке, он опускается на колени и безмолвно застывает на влажных ступенях монумента.
2003 год. Дюссельдорф
В конце 90-х годов работник полиции Дюссельдорфа Клаус Дёнеке с коллегой из отдела кадров на чердаке полицейского управления нашли коробки с документами, в которых оказалось 4000 считавшихся пропавшими личных дел сотрудников дюссельдорфской полиции, работавших в ней с 1919 по 1949гг.
Несколько лет Клаус Дёнеке изучал архив, а затем вместе с учеными-историками из Университета Мюнстера Карстеном Дамсом и Томасом Келером создал выставку «Прозрачность и тень». Она расположена в подвале Полицай-президиума и посетить ее может любой желающий.
Никто не поручал им этого делать: не было никаких служебных заданий, указаний «сверху», это была полностью их инициатива. На вопрос, для чего нужно было создавать выставку, раскрывающую самые черные страницы истории дюссельдорфской полиции, главный полицейский комиссар Дюссельдорфа Клаус Дёнеке отвечает так:
«Мы хотим знать правду: что делали наши предшественники, наши коллеги. При этом ни в коем случае не исказить прошлое. Мы установили, что 1200 дюссельдорфских полицейских были задействованы в войне гитлеровской армии в Восточной Европе и Советском Союзе, 700 из них служили непосредственно в СС. Мы имеем упоминания об участии полицейских из Дюссельдорфа в преступных акциях по всей территории занятой тогда немцами Европы, в блокаде Ленинграда, в оккупации Украины, и в самом ужасном событии войны – убийстве более 35 тысях евреев в Бабьем Яру. А в нашем городе были точные списки евреев, и требовалось, чтобы они в обязательном порядке регистрировались. В Дюссельдорфе евреев регулярно депортировали с товарной станции Дерендорф…
Некоторые историки мне говорят: « Ты должен быть надо всем этим.» Однако меня это лично затрагивает, лично! Так как я – тоже немецкий полицейский! Ведь множество военных преступников, которые в те времена уничтожали людей только из-за того, что они были цыганами или только из-за того, что они были евреями … и т.д. – это же были мои коллеги по профессии! И поэтому я имею ко всему этому совсем другое отношение, чем обычные историки. Личное! Оно намного эмоциональнее. Нельзя допустить, чтобы люди забыли о своем прошлом – светлое оно или темное. Иначе все это, не дай Бог, может когда-нибудь повториться. Этого мы не должны допустить. Никогда.»
2011 год. Мюнхен
«Проект-воспоминание о еврейских соседях».
20 белых чемоданов, стоящих у стен тех домов, где когда-то жили евреи, убывшие однажды из жизни «в неизвестном направлении», как цинично указывалось в сводках полиции военного времени. На бирках чемоданов – фамилии владельцев и даты их смерти. За каждым именем – реальная судьба человека, жившего когда-то на этой улице, в этом доме…
Среди нескольких больших чемоданов на Кyreinstrasse – один маленький. На бирке написано: Рубен. 2 года. Его 20-летнюю маму сначала забрали на принудительные работы, а потом убили. Вначале мальчик бегал по родной улице, пытаясь спрятаться, потом его поместили в детский приют, после чего он жил в бараках, а затем – на территории монастыря. 30 марта 1943 г. Рубена отправили в Аушвиц, где в газовой камере смертников он закончил свой короткий земной путь.
Тихо играет печальная мелодия. Люди – молодые и старые, некоторые с детьми на руках – переходят от дома к дому, молча слушая истории жизней своих бывших соседей, которые трагически оборвались во время войны. На глазах у многих слезы.
Эту акцию вместе со своими друзьями и единомышленниками осуществили немецкий педагог, историк, философ Лео Брукс и художник Вольфрам Кастнер. Восстанавливая историю своего района, они обнаружили, что информация с 1933 по 1945 гг. отсутствует и стали искать. Изучив материалы мюнхенского архива, множество документальных и литературных источников, они создали цикл программ о самых печальных и самых постыдных страницах истории своего города. В этот цикл входят встречи-воспоминания, чтение книг, демонстрация фильмов, вечера для детей и родителей, а также такие, как эта, акции…
Они не представляют никаких организаций, их работа не финансируется государством – всем этим Лео Брукс и его друзья занимаются бесплатно в свое свободное время. «Деньги мы просим у города только для оплаты аренды помещений, работы музыкантов. А остальное… это ведь нужно нам самим.» – говорит Лео Брукс. И добавляет: «А вам разве не все равно, где вы живете, как было до вас? Здесь моя родина. Именно здесь. В районе Цендлих. Поэтому мне важно все. Сколько у нас зелени. Как организована работа транспорта. Какие люди здесь живут. И какие жили…»
Его мама – простая, не очень образованная, но мудрая женщина – говорила сыну: «Самое главное, ты должен помнить, что Бог – один для всех. И все мы едины». Католик Лео Брукс помнит об этом.
Использованы материалы:
Википедия. Кризис христианства после Холокоста.
Майя Беленькая. Чемоданы цвета пепла.
Владимир Степанов. Голос, дошедший из застенков.
Борис Тарасенко. Дитрих Бонхеффер-Последняя проповедь.
Евгений Беркович. Христос в Освенциме.
Олекса Пидлуцкий. Вилли Брандт: политик, который стал великим… преклонив колени.
Сайт прихода иконы Всех скорбящих Радость http://sobor.by/6km4tenia_rokku4i.htm
Ирина Хворостюк